Верховный суд оставил в силе приговор фигурантам дела «Рабочага руху»Приговор оставлен без изменения, а жалобы — без удовлетворения.
Брестчанину дали 7 лет колонии за «слив» данных силовиков. Информацию он получал из баз, к которым имел доступ по работеПравозащитники «Берасцейскай вясны» предполагают, что обвиняемый — бывший работник БТИ Сергей Евдокименко.
Верховный суд оставил в силе приговор независимому эксперту Валерии Костюговой. Ее отправят на 10 лет в колониюПо словам родных и близких, Костюгова не надеялась, что Верховный суд удовлетворит ее апелляцию.
«Я намі ганаруся!» Тихановская обратилась к белорусам после марафона солидарности с политзаключеннымиЛидер белорусских демократических сил поблагодарила всех донативших за поддержку.
«Нам не все равно!» За два дня сбора пожертвований политзаключенным белорусы собрали более 570 тысяч евроЗа время трансляции самого марафона в сборе средств поучаствовало минимум 9,2 тысячи человек.
«Было вполне сносно: всего 13 человек». Экс-политзаключенный создал 3D-модель своей камеры в СИЗО — по ней можно «погулять»«Другие камеры были значительно хуже, а сейчас условия в целом стали намного жестче».
За субботу политзаключенным и их семьям пожертвовали почти 390 тысяч евроСбор продолжится до 23.59 30 июля — вы еще сутки сможете помочь политическим заключенным и их близким.
Не готовы к подпольной активности в Беларуси? Это нормально. Шрайбман о том, что может сделать каждый, чтобы изменить ситуацию в стране«И поэтому героизм тех, кто занимается разной подпольной активностью в сегодняшней Беларуси, достоин восхищения и места в учебниках истории. Но в любом обществе эта степень самопожертвования недоступна большинству».
Обрезанный носок позволит взять в руки кружку, а специи — съесть тюремную еду. Политзаключенные рассказали, какие вещи ценны за решеткойОсвежитель воздуха из туалетной бумаги и пинцет из спичек.
Еще одному фигуранту «дела Тихановского» добавили год колонииВладимира Книгу судили по ст. 411 (Злостное неповиновение требованиям администрации исправительного учреждения, исполняющего наказание в виде лишения свободы) Уголовного кодекса Беларуси.
«Объясняешь, что адвокаты в тюрьме, потому что они защищали людей». Посол Литвы — о политзаключенных, санкциях и будущем БеларусиЛитва заинтересована в свободной и демократической стране-соседке.
«Сейчас у нас с женой по две работы». Политзаключенный, вышедший одним из первых после 2020-го, рассказал, как сложилась его жизньДмитрий Фурманов был одним из первых, кто отсидел свой срок по политическому делу. Поговорили с экс-политзаключенным о том, как вернуться к привычной жизни.
«Младший уже забывает маму». Каково быть отцом-одиночкой, пока жена — в тюрьме за политику, — история Андрея Шарендо«Я вижу, как сын тянется к любой женщине, которая напоминает ему маму, старается ее обнять, рассказать какую-то тайну, которую мне не рассказывает. Видно, что ему тяжело видеть фото, где мы вместе. Он не понимает, почему сейчас не так. И это не объяснишь просто злыми дядьками, которые ее забрали».
Как освободить белорусских политзаключенных? Попытались найти ответ в истории — и, похоже, многим он не понравитсяВ различных странах вопрос освобождения политзаключенных решался по-разному — но у всех случаев есть одна общая черта.
«Домой могла вернуться уже в гробу». Прошедшие через СИЗО и колонию женщины рассказали, как это повлияло на их здоровье«Зеркало» рассказывает о том, как заключение влияет именно на женское здоровье и как хотя бы приблизиться к привычному уходу за собой в таких условиях.
«Если купить все сразу, опустошишь свой бюджет». Как белорусы поддерживают политзаключенных передачами и посылкамиЧитатели «Зеркала» рассказали свои истории и попытались подсчитать, сколько тратили на передачи и посылки для родных и незнакомых людей.