Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. «Киберпартизаны» сообщили о новой масштабной утечке из КГБ. В базе — данные тысяч сотрудников и контактировавших с ведомством
  2. В ГАИ предложили ужесточить ответственность для некоторых водителей
  3. Кремль усиливает пропаганду о «полном успехе» в Украине и готовит россиян к победе любой ценой — ISW
  4. Полиция Таиланда установила личность пропавшей в Мьянме беларуски
  5. Для этих работников несколько лет назад ввели ужесточения, им тогда припомнили в том числе политику. Чиновники снова взялись за них
  6. Почему Лукашенко так задели заправки? Кризис на АЗС однажды уже вызвал массовые протесты в Беларуси — вспоминаем, как это было
  7. На фронте погиб воевавший на стороне России сын экс-кандидата в президенты Беларуси Дмитрия Усса — «Наша Ніва»
  8. В парламент поступил законопроект от Лукашенко. Документ подготовлен по итогам масштабной ревизии законодательства
  9. «Строительство оказалось нерациональным». В минском метро объяснили, почему станции «Профсоюзная» не будет
  10. «Это не та Беларусь, которая была до 2020 года. Совсем не та». Поговорили с дважды политзаключенным, который недавно уехал из страны
  11. «Советский Союз — это фашистский застенок», — считал первый ректор БГУ. Рассказываем об этом смелом ученом, влюбившемся в Беларусь
  12. «Дотошно досматривали и на разговор вызывали». На границе Беларуси продолжаются допросы с проверками телефонов
  13. Доллар готовится к быстрому рывку: какой курс будет в конце октября? Прогноз по валютам
  14. Подоходный налог для некоторых беларусов хотят поднять до 40%. Стали известны подробности возможного новшества


Бывшего военнослужащего из Лиды осудили на два года «химии» за комментарий с оскорблением новогрудского прокурора Александра Шляжко. Сейчас парень отбывает наказание. Он рассказал правозащитникам свою историю.

Фото: TUT.BY
Фото: TUT.BY

Лидчанин Максим (имя изменено в целях безопасности. — Прим. Zerkalo.io) служил по контракту в воинских частях Лиды и Новогрудка три года. Уволился в конце 2021 года. В октябре прошлого года против военнослужащего воинской части 19 764 возбудили уголовное дело за оскорбление новогрудского прокурора Александра Шляжко.

В одном из телеграм-каналов военный написал: «Этот урод приходил к нам в часть в Новогрудке». Шляжко во время выборов проводил идеологическую работу среди военнослужащих части 75 158.

 — Он манипулировал. Говорил, чтобы мы помогали сотрудникам милиции во время протестов разгонять людей. Нам даже давали планы, где было прописано, поддерживаем ли режим Лукашенко. Большая часть написала, что нет. Я в их числе. Мне не надо войны, — говорит мужчина.

По словам Максима, военнослужащие из Новогрудка не принимали участие в разгонах августовских акций протеста — почти всех отправили в леса на учения.

Днем 9 октября прошлого года, когда Максим был в отпуске, ему позвонил командир и сказал, что его ищет особый отдел.

Через полчаса Максиму позвонили оперуполномоченные с Лидского РОВД и сказали явиться в отдел в качестве подозреваемого в избиении человека. Надо было приехать якобы на опознание. Когда парень приехал в РОВД, сотрудников интересовал его телефон, который на тот момент был разряжен.

 — Меня повели в кабинет; там — допросы и т.д. Потом поставили телефон на зарядку и начали скачивать телеграм.

Как стало известно позже, причиной заинтересованности Максимом стал тот самый комментарий в адрес прокурора Новогрудка.

Против военнослужащего возбудили уголовное дело по статье 369 УК («Оскорбление представителя власти»).

Его обыскали, забрали все вещи и перевезли в отдел Следственного комитета в Дятлово. В машине допрос продолжился; там же ему поставили ультиматум:

 — Либо меня садят, либо я им все рассказываю и ухожу домой.

После долгих допросов Максима все же отпустили. Телефон изъяли. 9 октября в квартире Максима сотрудники также провели обыск: искали символику и технику.

Процесс над бывшим военнослужащим состоялся в первых числах декабря прошлого года в Дятлово.

Дело вела судья Наталья Лобан, гособвинение по делу поддерживала прокурор Ирина Забелина. Она просила суд отправить Максима в колонию на два года, но судья в итоге назначила ему два года «химии».

На суде Максиму стала плохо, ему вызывали скорую.

 — Когда я потерял сознание, у них никакой жалости не было. Прикрывались тем, что это «наша работа». А то, что я думал тогда, что сердце лопнет, то это никого не волновало. Мне потом рассказали, что это [приговор] был приказ сверху.