Юле — 23. Она — трансперсона, айтишница и активистка. Теперь еще и эмигрантка: после того как возле дома ее затащили в бус милиционеры и «побеседовали», она решила уезжать. «Медиазона» записала ее монолог о произошедшем и жизни в Беларуси в последние месяцы перед отъездом.
После принятия Минкультом поправок в инструкцию, регламентирующую выпуск эротической продукции, фото однополой пары могут посчитать «порнографией».
«Очень легко попасть под уголовку — за фото с любимым человеком в телефоне, в инстаграме. В зоне риска сейчас все, и по-хорошему всем нужно искать страну побезопасней», — опасается героиня.
Она напомнила, что принятые поправки уже имели последствия.
Юля уехала из Беларуси после задержания у дома — ее силой затащили в бус, били и угрожали. В Беларуси она занималась сбором информации о положении трансгендерных людей, помогала с этим журналистам, работала в IT. Инициатива TG House, помогающая трансгендерным людям, подтвердила задержание восьми транс-персон в сентябре.
«Если брать в целом сообщество ЛГБТК+, то задержаний точно более 30 за период с августа по октябрь», — сообщили активисты.
Некоторые стали фигурантами уголовных дел за распространение «порнографии».
«Я за тобой слежу». «Беседы» при получении паспорта
Вопросы ко мне были давно, я привыкла. Из-за того, кем я являюсь и чем занимаюсь. Проблем стало больше в октябре прошлого года, когда я пошла в «Новинки». Мне ведь хотелось новый паспорт, с настоящим именем, поэтому без «Новинок» было никак: у нас такие вещи решаются на высоком уровне. Вот там я свою персону засветила. Ну и началось.
В ноябре 2023-го я пришла в РОВД за новым паспортом. Женщина в паспортном столе долго рылась в компьютере, потом говорит: «Подожди пять минут». Вышла. Возвращается с двумя ментами. Я думаю: «А че сейчас будет?»
Начался не очень приятный разговор. Коротко: я у них в базах числюсь, и надо прекращать заниматься, чем занимаюсь. И вообще, меня «по-хорошему посадить бы надо». А один прямо сказал: «Я за тобой слежу».
Мне знакомые потом говорили: «Ты оттуда вышла только потому, что не спорила, а сидела и ресницами хлопала». А я просто дар речи потеряла! Получила, называется, паспорт. Меня эта фигня сильно напугала. Ощущение базовой безопасности ушло совсем.
«Если я не отписываю, значит все, крышка». Жизнь в тревоге
У меня было ощущение, что могут прийти в любой момент. На такой случай я сделала себе чек-лист, что нужно сделать, и держала его на виду. На стрессе можно растеряться, поэтому нужно было именно написать — большими буквами, как схемы эвакуации при пожаре.
Дел всего секунд на 40: смыть флешки с информацией о положении ЛГБТ-персон в Беларуси, отключить faceID в телефоне — ничего экстраординарного. Ну и чайник поставить, гости же пришли. Это у меня черный юмор такой, от неизбежности, потому что живешь в тревоге. Я тогда на стрессе за эти месяцы килограмм шесть потеряла.
Как-то я дотянула до апреля. Менты звонили периодически, на разговоры какие-то приглашали. Я всех в душе слала лесом, а по телефону говорила: «Да-да, приду непременно, не позже вторника». В домофон и двери ко мне могли ломиться по полчаса. Я не открывала. Друзей предупреждала — если я не отписываю, значит все, крышка.
«Крепко по костям прилетело и по голове». Задержание
Потом оказалось, что чая эти гости не хотели — встретились мы с ними прямо на улице. Вышла из дома в соседнюю кофейню (я потом шутила, что это самый дорогой кофе в моей жизни), смотрю, стоит белый «бус» удлиненный. У меня первая мысль — о, маршрутка. А какого х*ена она тут делает? Неясно.
Потом все как в замедленной съемке: открываются двери, и не очень вежливые люди подлетают ко мне. Я думаю — это что, бандиты, похищение? Кому я вообще нужна? Они же на гражданской машине, я правда сначала подумала, что это бандиты. Мне не верилось, что вот так милиция может. Хотя тысячу раз видела в их же каналах, как это бывает.
И вот у нас началась заварушка. Потому что они хотели, чтобы я поехала с ними, мне этого очень не хотелось.
Крепко по костям прилетело и по голове. Плохо помню. Просто я вырываюсь — они тащат. Грубости было очень много, мата. Волосы мне попортили, их потом стричь пришлось.
Уже внутри, в бусе они мне представились — милиция. Кинули меня на пол. Даже места, между прочим, не предложили. Никакой культуры, понимаете ли.
В кармане лежал телефон — лучше бы он на улице из кармана выпал, а он не выпал и просто меня сдал. Они вежливо матом поинтересовались, какой пароль от телефона. Я говорю — не помню. Мне говорят: «Да кому ты пи**ишь, какой пароль?» А я реально забыла.
Лежу на полу, мне телефон к моське поднесли, а он взял и открылся. Я думаю — вот же ж собака. FaceID — хорошая штука, но не для Беларуси.
В телефоне не было подписок на «экстремистское», наоборот, даже на госканалы подписка была и на ГУБОП — я отсматривала, кого задерживают.
В машине у нас был долгий разговор: кто ты такая, чем занимаешься, кто тебе за это платит? Как, еще и не платит никто? Интересно им было, зачем пол меняют, как я секс практикую. Угрожали, что сейчас тебя в тюрягу отправим, и будет тебя там ждать много «недобровольного секса».
Напугали меня до полусмерти, но отпустили в итоге, сказали — все, шуруй, больше не отсвечивай.
«Иду и матерюсь во весь голос, типа, едрен-батон, я живая!»
Я вернулась домой. Мне так страшно было тогда! Я четко понимала, что оказаться в тюрьме равносильно смерти.
В этот раз меня пронесло, а что будет, когда ко мне придет, например, КГБ? Тогда я решила срочно уезжать.
До встречи с «гостями» я подалась на литовскую визу. После всего написала в консульство письмо про то, что случилось, и сразу все ускорилось.
Визу получила, вещички собрала — одежду, документы, ноутбук и уехала с одним рюкзаком.
Проверяла себя по базам, которые доступны — выездная. Но что там на меня может быть — непонятно, поэтому уезжала через Россию и Эстонию.
Российскую границу прошла — допрашивали, ты кто, куда едешь, когда обратно. Границу прошла, а там переход Ивангород — Нарва, пеший. Между двумя постами нейтральная зона и полукилометровый мост. И вот я по нему иду и матерюсь во весь голос, типа, «едрен-батон, я живая!». Нужно было выплеснуть все накопившееся.
Нужна помощь
Юлия открыла сбор на BYSOL — поддержать ее можно здесь (не с беларусских карт).
Юлия добралась до Франции, подалась на международную защиту (эта страна более безопасна для транс-персон, чем Литва), живет в пригороде Парижа. Если вы хотите помочь ей с работой, напишите в телеграм «Медиазона. Беларусь». Юлия готова заниматься веб-разработкой, работать в медиа и коммуникациях, офисном менеджменте.